NewGen 2014: энергоэффективность под контролем

ЧТО: III Международный форум по инновациям в энергетике «NewGen – энергия будущего».
ГДЕ: Москва, «Форум холл».
СОСТОЯЛОСЬ: 26–27 марта 2014 года.

«Если бы Федеральный закон «Об энергоэффективности» не работал, то мы бы с вами не сидели сейчас здесь и не обсуждали это», – справедливо заметила заместитель генерального директора по коммерческим вопросам ООО «Центр энергоэффективности Интер РАО ЕЭС» Тамара Меребашвили в ходе III Международного форума по инновациям в энергетике.

На одной бизнес-площадке собрались представители крупнейших российских и зарубежных энергетических компаний, научно-экспертного сообщества, органов государственной власти, а также международных организаций и профильных объединений. Более пятидесяти спикеров и шестьсот делегатов, принявших участие в дискуссиях, свыше пятидесяти отечественных и иностранных компаний, представивших свои достижения на выставочной экспозиции, – таков на этот раз был размах мероприятия.

На повестке дня дискуссий, круглых столов и конференций, прошедших в рамках форума, стояли такие важные темы, как состояние и перспективны инновационного развития российской энергетики, энергоэффективность в ТЭКе, распределенная, малая и возобновляемая энергетика, экологическая приемлемость объектов ТЭКа, проблемы отраслевого образования.



«Росатом»: сравниваем «круглое с зеленым»

Нет ничего удивительного в том, что на круглом столе «Энергоэффективность предприятий госкорпорации «Росатом» разгорелась жаркая дискуссия. Ведь многие вопросы, касающиеся атомной отрасли, иначе как деликатными не назовешь: в силу соображений безопасности некоторые темы защищены грифом секретности и закрыты для публичного обсуждения. Но при всем стратегическом значении атомной энергетики госкорпорация неизменно придерживается политики информационной открытости и обмена опытом в тех сферах, где это допустимо. Потенциал повышения энергоэффективности в атомной отрасли, комплекс мероприятий по реализации программы энергосбережения «Росатома», ряд инновационных проектов, реализованных госкорпорацией в прошлом году, – вот только некоторые проблемы, находившиеся в центре внимания собравшихся.

Однако, по словам руководителя проекта «Повышение энергоэффективности» «Росатома» Тимофея Сумина, к сожалению, оказалось, что далеко не все чувствуют эту тонкую грань между открытой и закрытой информацией. Некоторые вопросы показались ему провокационными, а реакция отдельных участников на его выступление – «мягко говоря, неадекватной».

– Тимофей Александрович, подводя предварительный итог участия госкорпорации в форуме, всем ли вы довольны, какова польза данного мероприятия для «Росатома»?

– Разумеется, польза данного мероприятия как для нашей госкорпорации, так и для всей отрасли очевидна. Ведь мы живем в макроэкономическом мире, и уже нельзя стоять особняком, рассматривая себя в отрыве от других структур и организаций. И это очень хорошо, что есть такие площадки для обмена опытом, для того, чтобы показать себя и посмотреть на других, обсудить ключевые проблемы.

Тем более что на сегодняшний день абсолютно все игроки рынка, не только госкорпорации, сталкиваются со схожими проблемами и вынуждены соответствовать общим стандартам, касающимся, например, той же энергоэффективности. Достаточно вспомнить директивы правительства, в которых говорится о необходимости экономии энергоресурсов на 5 процентов в год по достижении средних отраслевых значений аналогичных зарубежных компаний. Надо сказать, что задача эта далеко не из легких. Как можно адекватно сравнивать себя с зарубежными предприятиями, если даже доступ к значительной доле информации закрыт из соображений безопасности?

Да и выходит, что сравниваем мы зачастую «круглое с зеленым», ведь, пожалуй, структура каждой компании в атомном секторе уникальна. Взять, к примеру, госкорпорацию «Росатом» – это не единичный объект, а разветвленный организм, включающий более ста крупных предприятий. У многих из них номинал продукции достигает сотен наименований. И получается, что, например, сопоставление «Росатома» с французской промышленной группой Areva не совсем корректно, ведь последняя не занимается хранением. Тогда как в составе «Росатома» есть «РосРао», специализирующееся именно в этой сфере. Значит, если какие-то отдельные части двух корпораций и можно сравнить, то для «РосРао» нужен уже другой ориентир. И это далеко не единственный «камень преткновения» для всей отрасли.

Возвращаясь к пользе данного форума, то это, прежде всего, дальнейшее налаживание контактов и развитие диалога в целях совместного решения проблем. И мы увидели понимание со стороны многих представителей и власти, и энергетики, снова наметили группу единомышленников, в рамках которой возможно дальнейшее движение вперед.

– Как вы считаете, были ли какие-то негативные моменты на мероприятии?

– К сожалению, некоторые вопросы, прозвучавшие после моего доклада, оказались немного провокационными. Да, мы – открытая глобальная компания, которая активно расширяет свое присутствие не только на российском, но и на зарубежном рынке. Конечно, одной из главных наших целей на форуме и было поделиться своим опытом и заслугами. Однако надо понимать, что в атомной сфере очень многое просто-напросто засекречено: это необходимо для обеспечения безопасности. И ряд вопросов как раз затронул ту самую тематику, которая находится под грифом секретности. Я, как мог, постарался на них ответить, но некоторые остались недовольны и сочли это за уклончивость от ответов и нежелание делиться информацией.

Однако не нужно быть атомщиком, чтобы отдавать себе отчет в том, насколько остро стоит вопрос безопасности в ядерной отрасли. Любой атомный объект имеет стратегическое значение. И слава богу, что не любой человек «с улицы» может попасть на атомные станции, что существуют специализированные службы безопасности, пристально охраняемые периметры и т.д.

Но, к сожалению, без «ложки дегтя» обходится редко. В целом же впечатление от мероприятия у нас очень позитивное. Мы и сами для себя узнали много нового и интересного, задумались над тем, как еще можно повысить энергоэффективность на наших объектах, получили обратную связь.

– Тимофей Александрович, вы упомянули о сложных задачах, поставленных правительством в плане энергоэффективности. Получается, государство заставляет «прыгнуть выше головы»? Как уже сейчас эти задачи претворяются в жизнь и каковы ориентиры на будущее?

– Разумеется, задачи поставлены непростые. Но, с другой стороны, в атомной отрасли с ее сложнейшими объектами и технологиями, с колоссальным грузом ответственности перед людьми и государством едва ли хоть что-то дается легко. И наверное, невыполнимых задач не бывает.

Работа по исполнению распоряжений правительства, о которых мы говорили, уже началась. Прежде всего, мы выделяем для себя те блоки, в которых возможно сравнение с зарубежными аналогами. В тех сферах, где такое сравнение некорректно, придется пойти по другому пути, чтобы определить дальнейшие ориентиры в плане энергоэффективности.

Ведь при таком сравнении нужно учитывать не только структуру компаний или корпораций, но и особенности отдельных объектов, например их возраст. Нельзя сопоставлять недавно построенное с нуля предприятие с тем, что работает с 50-х годов прошлого века, даже если оно прошло реконструкцию и техническое перевооружение. Ведь тогда были одни подходы и технологии, а сейчас все поменялось.

Что же касается энергоэффективности в целом, то на сегодняшний день «Росатом» входит в десятку лидеров в этом отношении в России. И работаем мы в данном направлении не только потому, что так распорядилось правительство. Просто, как и большинство участников рынка, мы прекрасно понимаем, насколько важно энергосбережение и какие горизонты может открыть экономия энергоресурсов. На объектах госкорпорации проводится регулярный энергоаудит. Причем делается это не «для галочки», как на некоторых предприятиях, которые «пожирают» ресурсов на много миллиардов в год и за сто тысяч рублей покупают себе энергетический паспорт. Производятся все необходимые замеры специальным оборудованием, составляется баланс, перетоки и т.д. Разрабатывается специальная программа, выявляются слабые места, наиболее энергоемкие направления. Чтобы положения этой программы не оставались лишь ориентирами, прописанными где-то на бумаге, выходит масса приказов и директив, обязательных для исполнения. Благодаря всему этому нам и удалось добиться впечатляющих показателей по энергосбережению, каких до нас не было в стране.



Сначала безопасность, затем – энергоэффективность

– Однако все это делается не в ущерб безопасности?

– Разумеется! Если расставлять приоритеты, то, пожалуй, на первом месте для нас надежность и только затем – энергоэффективность.

Условно можно разделить энергопотребление госкорпорации на собственные и хозяйственные нужды. Первое – это энергия, потребляемая непосредственно контуром, реакторами, всем оборудованием. Конечно, и в этой части мы делаем все возможное, чтобы добиться наиболее рационального использования ресурсов, однако на собственных нуждах много не сэкономить. Ведь одни только ГЦН (главные циркулирующие насосы) потребляют колоссальные мощности. И здесь есть определенный технологический минимум потребления, ниже которого опускаться нельзя: иначе это становится небезопасным.

С хозяйственными нуждами, а это отопление, освещение и т.д., все намного проще. Здесь и простор для экономии гораздо больше, и даже можно позволить себе эксперименты без угрожающих последствий. Например, установить какие-то автоматизированные «умные» системы управления освещением или отоплением и т.д. Иногда достаточно поменять лампы, перестать держать двери открытыми, установить теплозавесы, чтобы значительно снизить электропотребление на объекте.

– В одном из докладов речь шла об инновационных автоматизированных системах, собирающих данные и позволяющих ликвидировать слабые места. Такие системы также различны для собственной и хозяйственной части энергопотребления?

– В общих чертах схема такова: прежде всего строится система управления энергоэффективностью верхнего уровня, которая собирает данные со всех наших организаций и позволяет сформировать общую картину по всей госкорпорации.

Одновременно с этим на отдельных предприятиях внедряются АИС ТУЭ и АИС УЭ: это автоматические информационные измерительные системы технического учета, а также учета электроэнергии, тепла, воды и т.д.

Соответственно, все эти системы интегрированы между собой. Данные поступают от отдельных объектов в общую, главную систему, анализируются ею, на основе чего принимаются те или иные решения. Сейчас все это находится на этапе реализации, и, когда такая схема заработает, можно будет четко поставить задачи по энергоэффективности на всех объектах, разделить приоритеты по хозяйственной и собственной части потребления. Это очень непростая задача, которая требует больших вложений и массу времени. Однако, как я уже сказал, работа в этом направлении уже ведется.

– А если говорить о самих таких системах: это отечественные или зарубежные разработки? Насколько вообще российские разработчики конкурентоспособны на данном рынке?

– Система управления энергоэффективностью создавалась с нуля именно российскими разработчиками. При этом не стоит забывать, что в атомной сфере во главе угла стоят соображения безопасности. Существует департамент защиты государственной тайны и информации, который выдвигает жесткие стандарты и нормативы к любым информационным системам.

Все разработанное оборудование и программное обеспечение полностью соответствуют требованиям безопасности и имеют необходимые сертификаты. И надо сказать, отечественные разработки в данной сфере продолжают занимать все более заметную нишу на рынке, что не может не радовать.



Нужны дополнительные стимулы

– Каковы, на ваш взгляд, основные факторы, которые тормозят развитие энергоэффективных технологий в России, в том числе в части административной и законодательной? Как вы оцениваете ФЗ «Об энергоэффективности», который сегодня довольно часто подвергается критике?

– Нельзя отрицать, что в ФЗ № 261 есть определенные моменты, которые требуют доработки. Но в целом хочется сказать большое спасибо тем, кто его разработал и принял, ведь документ задал определенный вектор и придал импульс развитию энергоэффективности в нашей стране.

Да, закон несовершенен. Да, в нем нет четких показателей и пояснений, не хватает и методологической базы. Однако в мире нет ничего идеального, и если постараться, то можно раскритиковать любой законный акт или постановление. Тем более как можно сразу достичь идеала? Ведь это первый официальный документ в России, закрепивший курс на энергоэффективность, можно сказать, «первая ласточка». И сейчас, когда в нашей стране уже накоплен определенный практический опыт в этой сфере, доработка закона становится важной задачей.

Но то, что документ уже выполнил свое предназначение, не вызывает никаких сомнений. Многие отнеслись к этой важной проблеме с пониманием и выбрали наиболее подходящий для себя путь энерго­сбережения и экономии. Ну а кто-то предпочитает лишь критиковать, не предлагая ничего взамен.

Конечно, несовершенство ФЗ – это далеко не единственная загвоздка. Как я говорил в начале своего доклада, у нас не хватает стимулов для конечного потребителя, чтобы экономить энергоресурсы. Причем такая ситуация наблюдается не только в промышленности, но даже в бытовой сфере. Взять, к примеру, обычное домохозяйство, в котором есть, скажем, стиральная машина. Сейчас практически все стиральные машины оборудованы таймером и можно запрограммировать их на работу в ночное время, когда тариф ниже и нет пиковой нагрузки. Но чтобы на этом экономить, нужен двухтарифный счетчик. Нередко люди обращаются в управляющие компании и понимают, что эти приборы учета им никто устанавливать не собирается. Потребитель должен сам тратить свое время и деньги. Разумеется, многие просто предпочитают махнуть на это рукой. А ведь если хотя бы половина всех домохозяйств страны так перераспределила свое потребление, это уже была бы существенная экономия.

Так же и в промышленности: для предприятий, занимающихся энергоэффективностью, не предусмотрено никаких льгот и преференций. Если бы, скажем, сэкономив 9 процентов в год, можно было получить какие-то инвестиционные преференции или льготные ставки по кредитам, то это, несомненно, придало бы дополнительное ускорение развитию энергоэффективных технологий.

– Неужели сегодня нет никаких дополнительных стимулов? Получается, есть только закон, преследующий благие цели, но оторванный от реальности?

– Дополнительных стимулов, кроме самой экономии, нет. Есть закон, есть отдельные нормативные акты, которые позволяют получать небольшие налоговые льготы. Но этого, определенно, недостаточно, чтобы придать энергосбережению мощный стимул в рамках всей страны.

– И как, по вашему мнению, необходимо это сделать: принять еще целый комплекс законов и подзаконных актов или же пойти по какому-то другому пути?

– Если говорить о сфере ЖКХ, то, мне кажется, государству стоило бы как-то подтолкнуть те же управляющие компании к активной установке двуставочных приборов учета, чтобы, как мы уже говорили, люди могли экономить за счет перераспределения своего электропотребления.

Думаю, что сейчас ближе всех к пониманию проблемы бизнес, который и до принятия закона пытался повышать энергоэффективность: внедрять энергоэффективное освещение, развивать малую генерацию и т.д. Ведь когда нет никакого финансирования и все до копейки зарабатываешь ты сам, волей-неволей начнешь думать об экономии ресурсов. Однако и для бизнеса стимулов не хватает.

Все дело в том, что с момента принятия закона прошло всего четыре года: мы еще только в начале пути. И сейчас уже определенный прогресс налицо. Конечно, проблем хватает, но винить во всем закон или правительство нельзя. Ведь власть тоже заинтересована в том, чтобы энергоэффективность в нашей стране не была профанацией, а реально работала.